ИЗБЕРБАШ: ОТ БОЛОТ ДО ГОРОДА

НЕФТЯНИКОВ И МАШИНОСТРОИТЕЛЕЙ

Трудно поверить, но в этом году Избербаш отмечает уже 75-летний юбилей! Когда-то здесь был лишь пустынный берег, продуваемый каспийскими ветрами, да редкие следы кочевников на песке. Но однажды вглубь земли ушло буровое сверло, и из недр ударил фонтан нефти. Так началась история Избербаша – города, выросшего из палаток и бараков, из упорства первых геологов и рабочих, приехавших сюда не за комфортом, а за будущим.

До 1890 года место, где сейчас стоит Избербаш, представляло собой сплошную топь, которую местные жители называли «батмаки». Это были заболоченные солончаки, где летом воздух дрожал от жары, а весной и осенью невозможно было пройти из-за вязкой жижи. Люди сюда заходили редко: разве что пастухи загоняли скот на сухие возвышенности или рыбаки пробирались к прибрежным лагунам. Всё изменилось, когда в конце XIX века Российская империя решила построить железную дорогу вдоль западного побережья Каспия. В 1894 году, по указу императора Александра III, началась прокладка частной железной дороги, которая должна была связать важные прибрежные районы. Работами руководили русские железнодорожники, а специалистами и инженерами были немцы.

На нашем участке рельсы начали укладывать в 1896 году, и к 1899-му дорога была готова. В 1900 году по ней прошёл первый официальный поезд. Для снабжения стройки и последующих перевозок нужен был ориентир для пароходов, доставлявших грузы по морю. Таким ориентиром стала безымянная гора, которую мы сегодня знаем как Пушкин-Тау. Здесь и произошла история с названием. Немецкие инженеры, указывая на гору, говорили: «Das ist Berg» – «Это гора». Фраза прижилась и постепенно превратилась в короткое слово «Изберг». Так назвали железнодорожную станцию, вокруг которой и началась жизнь будущего города.

Железная дорога стала первой ниточкой, связывающей этот край с внешним миром. Но одной станции было недостаточно, чтобы поселение выросло. Для настоящего рывка нужен был мощный экономический стимул, и таким стимулом стала нефть. В начале XX века в России разгоралась эпоха индустриализации, и нефть, которую называли «кровью промышленности», была на вес золота. Известно, что в прибрежных районах Дагестана она встречалась издавна, просачиваясь на поверхность в виде масляных пятен. Но где именно залегают богатые пласты, тогда никто точно не знал…

В конце XIX-начале XX века геологи и нефтяники всё чаще заглядывались на прикаспийские земли Дагестана. В те времена здесь работали экспедиции, которые бурили пробные скважины, но в основном уходили ни с чем: нефть попадалась лишь в виде тонких прослоек или небольших выходов на поверхность.

После революции 1917 года страна остро нуждалась в собственных источниках топлива, и в 1920-х годах исследовательские работы возобновились. Академики И.М. Губкин и В.А. Обручев, крупнейшие специалисты по нефтяным месторождениям, внимательно следили за поисками. Их поддерживал молодой, но настойчивый геолог Игнатий Осипович Брод, который был уверен: под землёй в районе станции Изберг лежат значительные запасы нефти.

В 1932 году сюда прибыли буровые бригады из Грозного, головное предприятие называлось «Грознефть». Люди жили в палатках, питались скромно, а оборудование доставляли на подводах, запряжённых лошадьми и буйволами. Первые годы бурение шло тяжело: скважина за скважиной оказывалась пустой. К 1934 году их было пробурено семь, но нефти не нашли. Вместо «чёрного золота» часто получали лишь сероводородную воду с неприятным запахом.

Слухи о провале дошли до властей. В Москве начали говорить о закрытии проекта, а на геологов даже завели «дело» – обвиняли в растрате государственных средств. Для многих это могло бы стать точкой, но Брод не собирался сдаваться. Он обратился к наркому тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе с просьбой дать ещё один, последний шанс – пробурить восьмую скважину. Орджоникидзе, человек жёсткий, но умеющий ценить инициативу, согласился, тем более что за проект горячо вступился академик Губкин. Разрешение было получено, и в начале 1936 года на месте будущей скважины № 8 закипела работа. Утром 12 апреля 1936 года над буровой стоял влажный морской туман. Молодой бурильщик Тищевский добрался до песочного пласта, и мастер Степан Бабич, нефтяник с тридцатилетним стажем, тут же понял – порода пахнет нефтью. Его догадку подтвердили пробы. Через несколько часов из недр вырвался мощный фонтан нефти – тёмный, густой, с характерным запахом. Суточный дебит составил 250 тонн – фантастическая цифра для того времени. Весть разлетелась мгновенно: в Изберге нашли большое месторождение.

Телеграмма Орджоникидзе из Москвы была лаконичной: «Район Изберга – большой клад. Надо расширить работы по его освоению». Это открытие стало точкой отсчёта в истории будущего Избербаша. В посёлок хлынула техника, трубы, электрокабель, строительные материалы. Рабочих прибывало всё больше, и ещё недавно тихая станция превращалась в промышленный посёлок. На месте болот и солончаков начиналась новая глава – глава города нефтяников.

После открытия скважины № 8 жизнь в этих местах изменилась стремительно. В посёлок начали прибывать специалисты из разных уголков страны – бурильщики, механики, строители. Вместе с ними ехали их семьи, и на голой степи, ещё недавно пустынной, стали вырастать бараки и первые деревянные дома. На месте буровых площадок прокладывали дороги из щебня, чтобы техника не вязла в весенней грязи. Появились мастерские, склады, водонапорная башня. Электричество, которое раньше здесь считалось редкостью, стало обычным делом. Постепенно у каждой буровой обустраивался маленький «городок» – с кухней, клубом, баней и даже небольшим огородом, который спасал рабочих от скудного пайка. Люди знали, что работают на великое дело: их труд обеспечивал страну топливом, а этот край – будущим. К концу 1930 года посёлок уже имел несколько улиц, названных в честь героев и знаменитых геологов. По инициативе рабочих стали высаживать деревья – тополя и акации, которые прижились в прикаспийской засушливой почве и дали будущему городу его зелёные аллеи.

Изберг переставал быть безымянной станцией на железной дороге. Здесь рождался новый промышленный центр, который вскоре получит собственное имя – Избербаш.

В начале сороковых годов промышленное освоение месторождения шло полным ходом. Буровые вышки возвышались над берегом, словно металлические маяки новой эпохи. Вместе с ними рос и сам посёлок: появились кирпичные дома для специалистов, магазин, школа и медпункт. Для рабочих строили общежития, а для детей – первый детский сад.

Война внесла свои коррективы. Часть нефтяников ушла на фронт, а те, кто остался, трудились по 12–14 часов, обеспечивая фронт топливом. Нефть из Изберга шла на заводы, в танки, самолёты и корабли. Несмотря на трудности, строительство не останавливалось – в это время возвели несколько важных объектов, включая котельную и  электросети.

После Победы в посёлок вернулись фронтовики, и началась новая волна развития. 1 июня 1950 года Изберг получил статус города и название Избербаш. 1950-е годы стали временем больших перемен: проложили асфальтированные дороги, открыли дом культуры, построили школу № 1, кинотеатр и поликлинику. На центральных улицах появились первые двухэтажные дома, а в парках зазеленели клумбы. Город обретал облик уютного промышленного центра. Из ремонтно-механического завода вырос знаменитый Дагестанский завод электротермического оборудования – ДагЗЭТО, который в лучшие годы поставлял изделия более 1200 заказчикам и давал рабочие места 3000 специалистов.

В 1970-е Избербаш уже уверенно стоял на ногах. В эти годы появились новые микрорайоны с типовыми пятиэтажками, уютными дворами и детскими площадками. Параллельно строились школы, детские сады и спортивные комплексы. Рабочие бригады, вернувшись с буровых, часто участвовали в субботниках – сажали деревья, благоустраивали улицы. Побережье Каспийского моря стало излюбленным местом отдыха: по вечерам здесь гуляли семьи, а летом устраивались концерты под открытым небом. Избербаш жил активной спортивной жизнью: работали секции по борьбе, футболу, боксу, легкой атлетики. Местные команды нередко становились победителями республиканских соревнований.

Одним из важнейших символов промышленной мощи Избербаша стал радиозавод имени Петра Степановича Плешакова, открывшийся в 1978 году в качестве филиала Челябинского ПО «Полёт» – предприятие, которое вывело город на уровень стратегически значимого центра радиоэлектронной промышленности страны. С первых лет своей работы радиозавод занимался выпуском продукции военного и двойного назначения. Основные направления деятельности включали разработку и производство средств управления полётами, ремонт авиационного оборудования, полную реконструкцию аэропортов и выпуск продукции для гражданской авиации и товаров народного потребления.

В 1980-е город уже воспринимался как один из динамично развивающихся на Каспии. Помимо нефтяных предприятий, в нём работали винно-коньячный завод, хлебокомбинат, швейная фабрика. Молодёжь приезжала сюда на комсомольские стройки, а многие оставались насовсем, создавая семьи и связывая судьбу с Избербашем. Начало 1990-х стало для Избербаша, как и для всей страны, временем больших перемен. Разрушились привычные хозяйственные связи, снизились объёмы добычи и переработки нефти. Многие предприятия оказались на грани закрытия, а жители – перед выбором: искать новую работу или уезжать.

Тем не менее, город выстоял. Частный бизнес начал занимать освободившееся место, открывались магазины, мастерские, небольшие производственные цеха. На рынке появились товары, о которых раньше можно было только мечтать, но и цены росли быстро. В эти годы особую роль сыграла сплочённость горожан: помогали друг другу, поддерживали социальные объекты, не давали им окончательно разрушиться. К началу 2000-х экономика стала постепенно восстанавливаться.

Сегодня Избербаш – это сочетание промышленного прошлого и стремления к новому. Здесь сохранились улицы, построенные ещё в середине прошлого века, но рядом с ними выросли современные здания, спортивные площадки и парки. Город продолжает жить своим особым ритмом: днём он трудовой, а вечерами – тихий и уютный, с морским бризом и закатами над Каспием. Избербаш прошёл через расцвет и кризисы, но не потерял своего лица. Сегодня он смотрит в завтрашний день, не забывая о прошлом.

Амир БАЙРАМБЕКОВ.