КОШКА, МЯУКАЮЩАЯ ПО-НАШЕМУ

У вдовы Каши после смерти мужа остался единственный сын, которого она сильно любила и лелеяла. Боясь, как бы что с ним не случилось, она его даже в школу одного не пускала, каждый день провожала его до школьных ворот и встречала после занятий.

Так и рос Гусен под крылом матери, не зная о том, что находится за пределами родного села Батур. В то время в нём не было даже радио. Потому мальчик думал, что весь мир селом и ограничивается, и верил всяким бредням о том, что за горой находится стая хищных зверей, которые лижут её, чтобы прорваться через неё и напасть на людей. Гусен подрастал, и матери становилось всё труднее содержать его на скудные подачки от колхоза за выработанные ею трудодни. Она не могла даже купить ему фабричную одежду и туфли. Потому она одевала его в домотканые рубашку и брюки без нижнего белья. Зимой он ходил в чарыках из воловьей шкуры, которые были набиты сухой травой, а летом бегал босиком и не раз ранил свои ноги колючками и острыми осколками разбитых стёкол. Один раз он так сильно порезал большой палец правой ноги, что шрам от раны остался у него на всю жизнь.

Когда Гусен окончил неполную среднюю школу, Каши обратилась к своему родственнику чабану Куги, чтобы он взял его к себе в подпаски и научил его уму-разуму и своему ремеслу.

– Хорошо, сестра, о чём разговор, – сказал Куги. И на следующий же день повёл Гусена в горы и, познакомив его с другими чабанами, приставил присматривать за ягнятами.

В конце осени, когда начало холодать, Гусен с чабанами и овцами отправились на зимовку в Ногайские степи. Прибыв на место и загнав овец в кошары, чабаны легли спать в саманной хижине на мягких овечьих шкурах. Уставшие с дороги, они  тотчас заснули. Прежде чем ложиться спать, одного из чабанов и Гусена они оставили снаружи, чтобы те присматривали за овцами.

В степи ещё было нехолодно, а на небе ярко светила луна. Гусен, впервые оказавшись в чужих местах, боязливо озирался кругом. Чувствовал страх, так как чабаны его предупредили, что в степи водятся волки, и они могут пробраться в кошару. Чабан, дежуривший с ним, пошёл осматривать кошару сзади, а Гусен остался один. Тут он около хижины увидел откуда-то появившуюся кошку. Она, видимо, была голодная и, жалобно мяукая, подошла к нему и стала вертеться около его ног. Услышав кошачье мяуканье, Гусен вспомнил о своей кошке, которая осталась дома, и обрадовался, как родному существу. Не бывая за пределами села, Гусен не знал, что везде все кошки одинаковы и одинаково мяукают. Потому-то и удивился, что и здешняя кошка мяукает, как его домашняя любимица, и от радости стал кричать:

– Смотрите, люди, вот кошка, которая мяукает по-нашему!

На его крик проснулись чабаны и, прихватив ружьё, выскочили из хижины, подумав, что появились волки.

– Что? Где?! – всполошились чабаны.

– Да вот она кошка, мяукающая по-нашему, – указал Гусен на кошку, вертевшуюся около его ног.

– Кошка, мяукающая по-нашему?! – удивились чабаны. – Ну ты даёшь, парень! Да они везде по-нашему мяукают. Ты разве об этом не знал?

Чабаны, злые, что их зря оторвали от сна, крепко поругали Гусена, дали ему пару подзатыльников и пошли спать. И с тех пор они стали постоянно потешаться над ним:

– Ну, где твоя кошка, мяукающая по-нашему?

Гусен долго терпел насмешки чабанов. Но со временем они ему наскучили и, оставив чабанское занятие, уехал из селения и устроился на избербашские нефтяные промыслы в местечке Селли, где работал верховым на буровой вышке. Здесь он стал получать живые деньги, а не трудодни, как было в колхозе. Он жил вместе с другими нефтяниками в общежитии, и ничто больше не напоминало ему о прошлой жизни.

Азиз БУТРИН,

12.11.2024.

источник фото: pinterest.com