«БЕЗ СРОКА ДАВНОСТИ»

В управлении образованием г. Избербаша подвели итоги муниципального этапа  Всероссийского  конкурса сочинений «Без срока давности» среди обучающихся образовательных организаций. Данный проект, инициируемый Министерством просвещения РФ, неотъемлемая часть системы патриотического воспитания современной России, он направлен на сохранение у современников памяти о Великой Отечественной войне.

В муниципальном этапе, прошедшем с 16 по 29 января текущего года, приняли участие  19 учащихся школ города. Победителями конкурса признаны  три работы: рассказ учащейся 7 класса МКОУ «СОШ № 11» Арины Амалатовой (рук. Людмила Гайдарова) – «Мы твоя семья»,  рассказ ученицы  9 класса МКОУ «СОШ № 8» Сабины Казиевой (рук. Альбина Насруллаева) – «До последнего вздоха» и сочинение ученицы 10 класса  МКОУ «СОШ № 2» Мутуевой Марьям (рук. Ижев Иманалиева) – «Письмо из прошлого».

Дорогие читатели, мы публикуем  данные работы на странице газеты.

МЫ ТВОЯ СЕМЬЯ

(рассказ)

Ташкентскому кузнецу Шаахмеду Шамахмудову

и его жене Бахри Акрамовой посвящается...

В холодном зале ожидания сидит мальчик лет семи-восьми.  Одет легко. Босой. Весь дрожит. По исхудалому лицу  легко догадаться, что  он давно ничего не ел. 

Темнело. Люди устраивались на ночлег, возились, расставляя свои пожитки так, чтобы обезопасить их  от недобрых прохожих. А малой все не двигался. Нет, он не спал. Глаза его  были открыты, но безучастны ко всему, что происходило вокруг. Маленькие плечи неровно вздрагивали, будто сдерживал  он в себе какой-то внутренний плач. Он едва шевелил пальцами и губами, словно что-то бормотал. В беспомощности своей он не искал к себе участия и внимания, ни к кому не обращался и не двигался  с места.  Лишь иногда мальчик  поворачивал голову в сторону входной двери и с  каким-то тяжким смирением опускал ее вниз.

Прошла тяжелая  вокзальная ночь. Утром он сидел в той же позе, по-прежнему молчаливый и задумчивый. Терпеливый в своем страдании, он даже не прилег на спинку холодного сидения.

Неподалеку от него расположилась немолодая женщина с тремя детьми. Один был постарше, с тоненькими усиками, худощавый. Другой, что помладше, шустрик, был похож на цыганенка: на его смуглом от природы лице красовалась черная сажа, а одежда на нем была не по-военному яркой. С ними была  еще девочка лет пяти,  светленькая, с веснушками. Судя по внешности, они не являлись родственниками, но отношения между ними были теплые. Женщина бережно достала из холщовой сумки небольшую лепёшку, которую тут же обступили дети. Ребята  стремительно схватили протянутые им кусочки хлеба  и начали жадно жевать. Девочка не торопилась. Она давно поймала на себе взгляд незнакомого мальчика и, кажется, догадывалась, почему... Неожиданно для всех она вдруг направилась к незнакомцу. Мальчик повернул голову и посмотрел  так удивленно, будто он впервые увидел этот мир: девочка протягивала ему кусочек лепёшки. Это прикосновение вернуло его  к жизни, глаза его затеплились и  он заплакал. Тихо, чуть слышно. Громко  застонал. Наблюдавшая за происходящим женщина быстро отвела девочку в сторону. Она  поняла, что здесь что-то неладно и вернулась. Наклонившись к мальчику,  женщина обняла его и шепотом спросила: «Сынок, скажи мне, что ты здесь делаешь?!» Он молчал. Тогда женщина  снова обратилась: «Сынок, ты  кушать хочешь? Возьми!» И она протянула незнакомцу оставшуюся  часть лепешки. «Спасибо, теть», – простонал он. Тяжелый ком стоял у него в горле…. И вдруг что-то назрело в нем и прорвалось такое сильное, что выплеснуло его горькую обиду: «Фашисты проклятые!!! Всех… Всех убили…» – простонал он, закрыв лицо руками. И не было у него  больше сил ни говорить, ни плакать… Женщина бережно его обняла, вытерла слёзы и сказала: «Пойдем, родненький, ты не один. Теперь мы твоя семья…»

Это был пятый рёбенок-сирота, которого привела в свой дом тетушка Бахри – жена кузнеца из Ташкента. Всего в этой семье в годы войны нашли приют пятнадцать детей разных национальностей. А символом благодарности целого поколения людей  стал памятник – монумент семье Шамахмудовых, который долгие годы  стоял в Ташкенте.

Арина АМАЛАТОВА,

 учащаяся 7 класса МКОУ СОШ № 11.

Руководитель Людмила Гайдарова.

ДО ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА

Мы считаем, что мужчины – сильная половина человечества. Но ничего не говорим о женщинах. Существуют ли сильные женщины? Что им пришлось вынести на своих хрупких плечах?

Мне бы хотелось рассказать о своей прабабушке. Зовут её Сарат. Мы часто навещаем её, долго разговариваем на разные темы. Я очень люблю слушать истории о её жизни. Но есть одна, которую я готова слушать с замиранием сердца каждый раз, хоть знаю ее наизусть. «До последнего вздоха» – именно такие слова приходят в голову, когда она рассказывает её.

1941 год… Война. Отца забрали на фронт, а мы с мамой и братом остались втроем. Каждое утро мама уходила на работу, а мы с Гаджимурадом ждали её. Мне было пять лет, а брату около двух, толком я ничего еще не понимала, но, помню, нас эвакуировали в Чеченскую республику. Дорога была долгой, но утомительнее было то, что происходило потом. Мама тяжело заболела. Как она переживала, успокаивала меня, видя страх в моих глазах.

«Сарат, скоро все закончится, мы доедем и будем жить спокойно», – говорила она часто. И мы действительно доехали…, но без мамы. Жизнь после была нелёгкой. Хотя мама была молода, она не смогла перебороть болезнь. В Чечню мы с Гаджимурадом прибыли вдвоём. Каждую ночь я тосковала по маме, много слез было пролито, а при виде скучающего брата боль становилась мучительнее. «Мама» – первое слово брата, столько радости оно принесло в свое время, а теперь он повторял его ежедневно и плакал так горько, что сердце сжималось, и это слово камнем ложилось на душу. На какое-то время нас приютил дедушка, но и на этом страх не закончился. Однажды утром по его просьбе я ушла помочь соседке, Гаджимурад еще спал. Вернулась только вечером. Дома никого не было, спустя некоторое время пришел дедушка один. Я спросила о брате, дедушка Али погладил меня по голове, не сказав ни слова, отвернулся и вышел во двор. Тогда я не смогла понять, что Гаджимурада больше нет… Теперь в ночных молитвах я просила вернуть брата вместе с мамой.

О причине его смерти можно было только догадываться, почти все то время, что мы провели у дедушки, брата мучали приступы сильного кашля. Возможно, это была астма.

В скором времени старик Али захворал, мои опасения стали реальностью: я потеряла и его… Он много работал, не жалея себя, и возраст дал о себе знать. Я осталась одна, дедушка был моим единственным близким человеком.

А дальше все, как в тумане: помню детский дом, где я тосковала по родителям и брату. Я отучилась четыре года в начальной школе. Война к тому времени уже закончилась. В первом классе я сильно заболела и лежала в больнице почти до лета. Видя, что меня никто не навещает, медсестры жалели меня и ухаживали.

После окончания войны меня забрал к себе дядя, но и оттуда я в скором времени уехала: его жена невзлюбила меня, и приходилось жить у разных родственников. В двенадцать лет я уже работала. Сначала в совхозе готовила еду для рабочих, доила коров, а позже начала трудиться в поле. День начинался с рассвета, мы вставали под пение петухов и шли прямиком в поле собирать пшеницу.

Глядя на собранное зерно, я невольно думала: сколько же испытаний приходится ему перенести, прежде, чем превратиться в душистый хлеб, и сколько же мне выпадало пережить за день, чтобы ночью можно было спокойно уснуть…

Каждый день был похож на предыдущий, работа стала для меня домом, моя фотография всегда висела на Доске почета работников месяца. «Родители гордились бы мной»,  – думала я. Так работала больше десяти лет, не было ни одной должности в совхозе, которую бы я не опробовала на себе. А рабочие стали моей семьей.

Когда меня выдали замуж за Муртузали, мне было 20 лет. Своего супруга я почти не знала, он был родственником. А впервые увиделись в день свадьбы. Вскоре у нас родилась дочь, и мы переехали жить в Дагестан, где прожили счастливую жизнь и вырастили восьмерых детей.

Очередным ударом для меня стала потеря Муртузали. Его легкие были поражены, туберкулез забрал из жизни отца моих детей в возрасте 57 лет. И снова я была вынуждена бороться с ударами судьбы одна.

Было трудно. Воспоминания и сейчас не дают покоя: пустые лавки, голод, безработица… жили на что придётся. Дети помогали по хозяйству. Со временем стало легче, сейчас я рассказываю эту историю тебе…

Слезы катились по щекам одна за другой, я смотрела на улыбку прабабушки, которая почти никогда не стиралась с ее изрытого морщинами лица, и глаза, в которых всегда таилась боль…

Прабабушка обняла меня со словами: «Всегда помни, что мы можем больше, чем кажется, даже тогда, когда думаем, что все потеряно. Нужно всегда бороться до последнего вздоха».

Сабина КАЗИЕВА.

ПИСЬМО ИЗ ПРОШЛОГО

Дорогая моя внученька! Если ты читаешь это письмо, значит, ты уже учишься в школе. Надеюсь, всё у тебя хорошо, и стала ты совсем взрослой!  Хочу рассказать тебе о своём детстве, прошло оно в далёкие 1941-1945 годы… Вокруг была война…

Жили в то время с мамой в деревне. Она работала в школе учителем начальных классов. Дом наш был большой, находился на окраине. Как  началась война, его превратили в штаб. В деревне остались  женщины, старики и дети, всех мужчин отправили воевать. Гул самолётов в воздухе и отвратительный свист падающей бомбы стали обычным явлением. С каждым днем обстановка накалялась все больше.  Вскоре в штаб пришла весть,  что деревню оккупировали немцы. Сначала думали, что они уйдут с миром. Однако они задумали карательную операцию: всех трудоспособных  угнать в Германию, а остальных сжечь вместе с жильем. По инициативе одного из стариков, чтобы мы, дети, не попали в немецкие концлагеря, было принято решение об эвакуации. Маму вызвали в штаб, и командир поставил задачу: в кратчайший срок вывести всех ребятишек  к железнодорожной станции. Решили эвакуировать  всех детей, каких только смогут. Вначале  мама растерялась, ей  предстояло 200 км дороги через линию фронта. В помощь ей  выделили  и медсестру. Так началась операция «Дети».

Ранним утром 28 июля 1941 года всех детей собрали возле нашего дома. С каждой минутой уверенность мамы пройти не замеченными немцами маршрут таяла.  Она понимала, какая на ней лежит ответственность.  А ведь среди ребят были и совсем маленькие. У многих из них не было обуви или она была в плохом состоянии. Она должна была проследить, чтобы  все шли по тропе след в след, чтобы не было ни шума, ни плача. Ограничивались минными полями, по которым партизанами был проложен безопасный маршрут. Сделали тропы для прохода детей. С мамой впереди  и медсестрой  сзади двинулись в путь. Дорога была трудная. Сначала мы шли несколько километров под обстрелами немцев. Шли днем и ночью, шли долго и без остановок. Солнце  палило, хотелось пить, все запасы воды и еды закончились. Нужна была вода. Нечего было есть. Иногда пролетали вражеские самолеты. Они сбрасывали  листовки, в которых было написано: «Куда идете детки, я и там вас найду! Не убегайте…». К концу пути все обессилели. Самые старшие мальчики просили остановиться. «Мы не можем идти дальше, нет больше сил, давайте отдохнем», – просили девочки.  Мама убеждала: «Ребята, посмотрите на нас. Мы всех вас понимаем, мы все устали, но надо набраться терпения и дойти». Она увидела, как ребята  встали и медленно пошли. И за ними последовали все остальные, уставшие, измученные. Наконец над нашими головами не свистели пули. Впереди показалась станция. Вывели всех на последний участок.  Ни один не погиб в пути. Нас встретили солдаты и отправили в ближайший детский дом. А  мама осталась работать вместе с медсестрой  в госпитале,  оказывать помощь раненым солдатам. Позже мы услышали, что немцы штурмом взяли нашу деревню и первым делом расстреляли всех стариков и женщин, которые отказались им прислуживать. Чувства жалости и милосердия неизвестны фашистам, их не остановили ни слезы матерей, ни страдания стариков. Фашистские власти, заподозрив связь жителей деревни с партизанами, массово истребили всех. Чрезвычайная Государственная Комиссия установила, что в городе Смоленске и его окрестностях немецко-фашистские изверги расстреляли и замучили свыше 135 тысяч мирных советских граждан и военнопленных.

Война закончилась, прошло много лет. Осталась боль.  Весть о бесчеловечных казнях в  родной деревне, в городах моей страны  в  сердце  поселила печаль, но я продолжала верить в победу, верить  в чудо, верить в добро. Моих родителей уже нет на этом свете. Если ты читаешь письмо, значит,  нет и меня, но есть ты, наша внученька, наше будущее. Ты, которая будет помнить о тех горестных событиях нашей страны, пересказывать своим детям и внукам мою историю, историю нашей страны. Помни, внученька, наша вера – это то, что помогает нам жить в самое сложное время и не опускать руки в трудные моменты жизни. Крепко обнимаю тебя. Твоя бабушка Лиза.

Марьям МУТУЕВА.